"Родилась я в 1927г в Мордовии, в селе Кученяево Ордатовского района. Кученяево было большим мордовским селом, рядом были русские села: Зимёнка, Андреевка. Дома в селах были деревянными, одноэтажными, крытые соломой или тёсом. Наша семья 7 человек, родители и 5 детей ходили в лаптях, жили в доме из двух комнат и кухни, возле дома был глубокий колодец, печи топили кизяком, лесов вокруг не было. Война до нас не дошла, но все 4 года войны мы жили очень бедно и голодали. В 1941 году отец ушел на фронт, осталась мать одна с детьми. Я была старшей, пять классов школы я не окончила, с 14 лет пошла на работу в колхоз, надо было помогать матери. Огороды свои пахали на себе по очереди. Соберёмся несколько женщин и тащим плуг на себе. Таким образом, сообща, вспашем один огород одной из нас, а на другой день следующей. Это сейчас всюду техника, а раньше мы, люди, были техникой и всё делали руками.
Чтобы заработать, завербовалась в Горьковскую область на торфоразработки. Там всех разместили по деревням. Мы жили в селе Демидово в ужасных условиях, в тесной гнилой избе. 6 девушек спали на полатях и 6 внизу, я спала на самом краю. Однажды ночью треснула и на меня рухнула толстая потолочная балка и повредила мне голову, я нигде не лечилась, до сих пор видны шрамы. Работали мы в лесу, вручную корчевали с корня деревья и готовили «карты» под заливку их торфом. Труд был очень тяжёлым, паёк скудный, я страшно исхудала. Только однажды привезли коммерческий хлеб, который можно было купить. Мы купили все по одной буханке, буханка стоила тогда 10 рублей. Этот хлеб мы экономили, отламывали каждый день по маленькому кусочку и сосали. Придем из леса, а так хотелось есть!
Весной 1947 года, когда я вернулась в Кученяево, то своей семьи уже не застала. Бабушка, которая жила в другом доме, рассказала, что моя мать ещё в 1945 году умерла от тифа. Отец вернулся с войны инвалидом и вскоре женился на другой женщине. Отец, мачеха, братья и сестры продали дом и по вербовке осенью 1946 года переехали в Калининградскую область. Вместе с ними завербовалось из нашего села ещё 6 семей. Вербовщики говорили, что на новом месте «всё дадут». Сельчане отговаривали семьи от переселения. Пугали тем, что в Пруссии одни фашисты.
Я стала жить у бабушки. Мне беспрерывно хотелось кушать, но бабушка мне давала по маленькой краюшке хлеба, говорила, что из-за сильной худобы сразу много есть нельзя. Вскоре отец прислал мне вызов для переезда. В ту весну 1947 года в Мордовию из Калининградской области приехали переселенцы, чтобы забрать свои продукты и продать дома, кто не успел продать. С ними я и уехала к родителям на новую землю.
Когда я впервые увидела деревню Люкноен/Заповедники и дом на два хозяина, куда поселили нашу семью, мне захотелось вернуться назад. Место и дом мне не понравились. Всё было непривычно, даже планировка дома. У нас в Мордовии делали вход с улицы сразу в жилую комнату или через маленький коридор, а в немецком доме вход был сначала в большой коридор, потом в отдельную кухню, а потом в жилые комнаты. Вечером, в первый же день приезда, у меня поднялась температура до 40 градусов. Вызванная фельдшер сходу поставила диагноз: «акклиматизация», видимо такая реакция была у многих переселенцев на новый климат. Но денег на обратную дорогу не было. К тому же, в тот первый день отец сказал, что все люди в новом колхозе голодают, что в нашем доме тоже хлеба и других продуктов давно нет, спасает только рыба. Мачеха и вынесла мне в миске кусок вареного леща без хлеба.
Однажды мой брат Степан узнал, что под Славянском на поле стоят бурты с картошкой, и мы вдвоём пошли туда пешком, тайком набрали мешок, с трудом донесли до Полесска, а дальше идти уже не было сил. Вдруг мы увидели бортовую машину, а за рулем Митю Яськина из нашего колхоза, так мы были рады! Он помог довезти картошку. Это была первая и единственная на весь наш колхоз имени Сталина бортовая машина, и он первый шофер! 1947 год был самым голодным после переселения, колхозники ели павших лошадей. Говорили, что был направлен в область состав с зерном, но литовцы не пропустили. Однако этот голод нам перенести было легче, так как он длился всего один год, от голода никто не умер в нашем поселке, колхоз к концу 1947 года получил хороший урожай зерновых и у людей появился хлеб. Работая дояркой, я за первый год заработала 100 пудов зерна. Голод же военного времени на родине в Мордовии длился дольше и был сильнее.
Заповедники, в первые годы переселения, был большим поселком, осталось от немцев много хороших домов со скотными дворами и каменными постройками. Куда ни пойдешь, везде были хорошие дороги. Немцы лес и лесные дороги берегли и не пускали в лес во время затяжных дождей, чтобы не разбивать дороги. В лесу было великое множество черники и всяких грибов, в каналах много рыбы. Сейчас этого поселка нет, разобрали на кирпичи и школу, осталось лишь несколько домов, и что у нас за люди, всё порушили. А тогда был организован колхоз имени Сталина. В колхозах в те времена было 3 главных начальника: председатель, бригадир и счетовод. Я помню частушку про это: «За мной трое, за мной трое, за мной трое, не один. Председатель из колхоза, счетовод и бригадир»
В нашем колхозе имени Сталина председатель Девайкин Алексей Алексеевич организовал молочную ферму, для этого 30 немецких коров поставили у Косовых, у них был самый большой скотный двор. Я стала работать там дояркой и впервые увидела немецкие сепараторы. Очень долго по двору мы ходили в немецкой деревянной обуви-колодках. На лето коров перегнали на пастбище к каналу. Каждый день через лес мы ходили туда на дойку. Туда же к коровам приходили немки и просили у доярок обменять рыбу на молоко. Немцы жили в домах вдоль канала и вели себя очень тихо, тише воды, ниже травы. Их дома в поселке Заповедники были заняты переселенцами, а они выселены. Мне запомнилась немка Марта, она ходила с сыном, была хорошей портнихой - модисткой и за еду обшивала многих колхозников. Я приехала в Калининградскую область в мордовской одежде, на мне была широкая юбка с множеством сборок, кофта особого кроя и полуботинки. Полуботинки я купила ещё в Мордовии на заработанные деньги на торфянке, до этого ходила в лаптях. Волосы на голове я заплетала в одну косу, а замужние женщины должны были заплетать у нас в Кученяево уже две косы и укладывать их вперёд короной на голове. Марта и мне тогда сшила модное платье и костюм на русский манер. Однажды Марта пошла в Шуваловский дом, во дворе отодвинула чурбак, на котором хозяин колол дрова, и стала копать. Раскопала флягу со спрятанной посудой, сказала, кому надо, возьмите. Всю посуду обменяла на молоко и хлеб, чтобы спасти от голода своего сына, нелегко им жилось. Я и другие колхозники уже знали много немецких слов и могли общаться и понимать немцев. Отправили их потом. В 1948 году всех немцев быстро выселили в Германию. А сын Марты играл с нашими детьми и подружился с ними. И вот через много лет, когда эти дети выросли, были призваны в армию и служили в Германии, то там они разыскали сына Марты и встречались с ним.
В Заповедниках тогда в 1947 году в Косовском же пустом доме (Косовы уехали обратно) был организован сельский клуб, во дворе этого же дома кроме фермы, была и кузница, где работал кузнецом и мой будущий муж Егоров Василий. Рядом стояло хорошее здание школы, заведующим школой был Макеев Пётр Фадеевич, в эту школу пошёл в первый класс и мой брат.
В поселке Саранск была открыта первая МТС, мой муж стал там работать кузнецом и мы переехали из Заповедников в Саранск, где нам выделили сначала одну комнату, бывшую немецкую кухню, а потом 2 комнаты. Период моей жизни в Саранске был очень тяжелым. Родилось 5 детей, в том числе двух пришлось рожать на дому. В колхозе я не работала, все силы и время уходили на детей, большой огород, сад и хозяйство. Муж целыми днями был на работе. Потом мы решили переехать к моей сестре в Сибирь в Томский район. В Сибири мы прожили 5 лет, за это время в таёжном поселке построили дом, но из-за страха заболеть энцефалитом (сосед умер после укуса клещом) вернулись назад в Калининградскую область. Здесь мы купили дом Зотовых в поселке Ильичево и прожили там долгие годы. Мои дети ходили в Ильичевскую школу, а я 22 года проработала дояркой на МТФ. За свой труд имею несколько медалей, ветеран труда, труженик тыла. За все годы я ни разу не была на своей Родине в Мордовии, так сложилась жизнь, но никогда я не жалела, что переехала в Калининградскую область» #школавальдвинкель,#переселенцы_колхозышколы,#фондпрезидента
